Господство кланов - Страница 66

Правда, администрация Вальдиры всячески поощряет творившийся там бардак и даже проводит регулярные конкурсы с нехилыми призами. Еще обещали раздвинуть пределы площади чуть ли не вдвое и построить обширный музей, дабы подчеркнуть, что они с уважением относятся к стихийно возникшей субкультуре творческих людей и их вкладу в развитие искусств мира Вальдиры. Сама эта фраза вымораживает…

Остальные игроки относились к обитателям Плосефонта по-разному, но в основном снисходительно. Как к местным дурачкам. И называли их тоже по-разному. За то, что плосефонтцы не убивают мобов — пацифисты или хиппи. За то, что ходят туда-сюда в разноцветных тряпках и сооружают на головах безумные прически — стиляги. Но по-настоящему прижился только один термин, опять же с подачи администрации Вальдиры — социальные персонажи. Если коротко — социалы. Представители же «субкультуры творческих людей» предпочитали, чтобы их называли не иначе как «творцы». Но столь громкий титул им не обломился.

Именно в это странное место я сейчас и направлялся, стараясь идти по центру оживленных городских улиц и при этом не попадать в толпу. Боялся игроков-воров, которые обожали столпотворение, позволяющее им безнаказанно обчищать карманы горожан. Терять наличность не хотелось. Зачем я вообще шел на площадь Семи фонтанов? За информацией. В Ясли, где, по словам Киры, осталась книга с жизнеописанием Грима и Мирты, мне уже не попасть. Но сомневаюсь, что эта книга только в единственном варианте. И кто-то обязательно ее прочитал. Или слышал упоминание о великих героях прошлого из другого источника. А рано или поздно, вся информация подобного толка обязательно стекается на Плосефонт. Если не удастся узнать ничего интересного, навещу городскую библиотеку, что всего в квартале от площади, и побеседую с тамошними служащими.

Плосефонт встретил меня шумом и буйством красок. Народу было никак не меньше пары тысяч человек, и все они постоянно двигались, перемещаясь от одного места к другому. Фонтаны, в честь которых и была названа площадь, представляли собою семь белоснежных мраморных колон, высоко вздымающихся к небу и извергающими из себя струи бурлящей воды. Поглядев на людскую мешанину, я даже несколько растерялся, не зная, откуда начать поиски интересующей меня информации. Если искать вслепую, то можно задержаться здесь до самого вечера, что никак не входило в мои планы.

Пока я чесал в затылке, подсказка пришла ко мне сама — шустрый парень из «местных» носильщиков, с плетеной корзиной на голове, выскочил из толпы и, не успев затормозить, налетел на меня, едва не сбив с ног. С трудом удержав равновесие, носильщик поторопился принести извинения:

— Прощения просим, добрый господин! Не увидел.

— Бывает, — пробурчал я, убедившись, что это на самом деле совпадение и ничего из моих вещей не пропало.

Парень собрался было уже бежать дальше, но я успел ухватить его за рукав, заставив притормозить.

— Послушай, где тут можно найти сказителей, воспевающих великих героев, сказания о прошлом и прочее в том же духе.

— Шутите, господин? — вытаращился на меня носильщик. — К любому, у кого на голове высокий полосатый колпак, подойдите, он и есть сказитель. Такого вам расскажет, что ночью спать не сможете.

— И много здесь таких полосатых колпаков?

— Ну… я считать не сильно разумею, но десятков шесть наберется. А то и все семь!

— Та-а-ак… — огорченно протянул я, сильно обескуражившись полученным ответом. Это сколько же мне ходить придется?

— А вы господин, что услышать хотите? Как есть правду аль историю красивую?

— Я? Правду! Красивые истории и сам могу рассказать.

— Тогда, господин, вам к ведунье Снессе прямая дорога! Она все ответы знает!

— Куда-куда ты меня сейчас послал, добрый человек?

— К ведунье Снессе, — терпеливо повторил носильщик и подбородком ткнул в гущу толпы. — Вон туда. Если прямо пойдете, то шагов через полтораста шатры увидите. У великой Снессы шатер светло-синего цвета, а над входом белая змея нарисована. Вот ведунья Снесса вам правду и откроет! Если возжелает, конечно.

— Ясно, — удивленно кивнул я, пораженный столь полным ответом от обычного носильщика. — А ты откуда знаешь?

— А я ей двоюродным племянником прихожусь, — охотно ответил «местный» и, увидев, как вытянулось мое лицо, поспешно заверил: — Но к ней не потому зову, господин! Она ведунья! Настоящая! Другие вам наплетут чего ни попадя, лишь бы деньжат заработать, а ведунья Снесса либо правду скажет, либо промолчит, а то и вовсе в шатер не пустит! Она такая! Каждого насквозь видит! Верьте, добрый господин, — не прогадаете, если с ведуньей Снессой поговорите!

— Держи. — Я вручил носильщику несколько медных монет.

— Благодарю за доброту! — обрадовался парень. — Чуть не позабыл! Совет вам один дам! С ведуньей Снессой торговаться не вздумайте! Какую цену скажет, столько и платите! А если хотите, чтобы подешевле, то к сказителям идите или к другим ведуньям, но они врут через каждое слово! Прощайте, добрый человек!

— И тебе не хворать! — крикнул я ему вслед.

Ввинтившись плечом в толпу, я медленно продвигался вперед, стараясь придерживаться указанного направления. В глазах рябило от диких расцветок, а в ушах перекатывались вроде бы как торговые зазывы, чей смысл я толком не понимал.

— Снимаю проклятие пятой смерти! Почти безболезненно и всего за пять серебряных монет!

— Вареные курлюпы! Покупайте вареные курлюпы!

— Начало пятой главы! И возгневался он! Лютая злоба кипела в нем, выплескиваясь из глаз подобно раскаленной лаве, обжигающей одним своим видом…